Городские сумасшедшие. Кто они?

Нынешнее поколение бабушек и дедушек, кому глубоко за 50, помнят такое выражение, им называли тех, кто выделялся из общей массы народа своим внешним видом и поведением, заставляя смотреть на себя в недоумении или с нескрываемым удивлением. В прямом смысле слова «сумасшедшими», они, пожалуй, не были, просто их убеждения, пристрастия и желание добиться какой-то цели заставляли их делать «не так, как все» и этим выделяться из общей массы …
В моем детстве в небольшом переулке в центре города все дома были дореволюционной постройки, и соответственно 6-ти и более комнатные квартиры были коммунальными, в которых жили с довоенного времени не одно поколение семей. В нашей 6-тикомнтаной квартире в самой маленькой комнате 17 кв.м ютились семеро Колбасовых, а соседнюю, настоящие хоромы в 35 кв.м, занимала одинокая преподавательница университета, профессор. Рядом с ней пятеро Грачевых свою 25-метровую комнату разделили на две длинных и узких комнаты-пенала. Их мать всю жизнь проработала златошвеей в мастерской Большого театра, потеряла зрение и ходила с огромными линзами, но гордилась, что вышивала вручную большой красного бархата парадный занавес в самом знаменитом театре страны. Именно она близко общалась с женщиной, которую называли «городской сумасшедшей». Но тетя Маша (златошвея) говорила, что она просто живет в своем маленьком мирке, все ее родные один за другим умерли, замуж она так и не вышла, потому что после Великой Отечественной войны было катастрофически мало мужчин. Ходил по стране слух, что Сталин издал секретный приказ, разрешающий женатым мужчинам иметь любовную связь с незамужними женщинами, чтобы повысить рождаемость. Так и происходило, растили многие женщины детей от женатых, пополняя население …
Эту подругу Марии звали Анна, она всегда была одета по моде начала ХХ века, но одежда была очень дорогой. Ее соломенные шляпки с очень красивыми искусственными цветами, кружевные перчатки и башмачки, сбоку на шнуровке и элегантной кнопке остались ей, видимо, от богатой родни. Зимой на ней была короткая шубка из меха, очень похожего на норку. Ходила она, все время что-то бормоча, как потом оказалось, читала стихи. Ее вид дамы из высшего общества не вписывался в тот уклад жизни, в котором существовали практически все люди тех лет. Она раздражала многих женщин, которые не могли себе позволить ничего подобного. Они часто устраивали ей скандалы, унижали и оскорбляли, но Анна, как блаженная, не пугалась и не отвечала им, а продолжала мило улыбаться и говорила что-то приятное, совсем неуместное, например, однажды она, повернувшись к кричавшей на нее тетке, мило произнесла: «Зачем ставить вазу с розами на стол? Букет слишком большой, поставьте его на комод». Все, кто видел такие «разборки», со временем стали защищать и поддерживать Анну, и даже грубиянки приутихли. Переломным моментом стал случай, когда она пришла в нашу булочную на углу перекрестка с куклой, которую трогательно держала как младенца. У некоторых женщин на глазах появились слезы, а продавщица подарила ей ватрушку с кремом. Рассказывали, что она была поэтесса, влюбленная в знаменитого советского поэта, был у них скоротечный роман, Анна потеряла ребенка, потому что не знала о своей беременности. Говорили, что она очень хотела что-то сделать, чтобы забыть свою боль. А потом ее уже никто не видел. Кто-то сказал, что она поменяла свою комнату на дом в Подмосковье и взяла на воспитание двоих детей. Так ли это, никто не знал, даже тетя Маша …
Как-то так получилось, что еще одну женщину, которая была «белой вороной» для общества, я видела более двадцати лет назад. Это уже происходило в одном из спальных районов, в которые переезжали из центра те, кто либо стоят долгие годы в очереди на жилье, либо покупал кооператив. Первая встреча произошла зимой, мы все знаем, как у нас «чисто» на тротуарах, когда снег перемешан с грязью, а в последние годы к этому прибавились многочисленные реагенты. Представьте – зима, всего около 5-ти градусов ниже 0, и по тротуару, мокрому и грязному, идет женщина с лицом, очень похожим на «Неизвестную» с картины Ивана Крамского. Но не это, я бы сказала, поражало всех, кто ее видел: на ней были лакированные черные «лодочки» на каблуках, пышные волосы уложены элегантным валиком на затылке, пальто приоткрывало шею на которой висел золотой кулон. Перчатки и сумка вписывались в компанию с красивой обувью, но не с окружающей реальностью. Не сомневаюсь, что все, кто ее видел, а это было довольно оживленное место, оглядывались, чтобы посмотреть, как она перескакивает через грязные сугробы. Неловко признаться, но я тоже наблюдала за ней, это была явная женская модель поведения - она шла, контролируя каждый шаг, не смотря под ноги, сумочка висела на согнутом локте, вторая рука слегка двигалась в такт ходьбе. Так ходят дамы. Следующий раз я ее увидела летом. Ее элегантность не вписывалась в дневной зной, атласный костюм идеально сидел на довольно стройной фигуре, и это было очень красиво. И опять она была в «лодочках», и опять ее прическа и аксессуары, и весь внешний вид просто кричал: «Меня похитили из Дома Моды и зачем-то высадили в вашем спальном районе». Всем было жарко, но только не ей, она не шла, плыла своей размеренной походкой, очень уравновешенной, что заставляло думать о долгой тренировке такой ходьбы. Мы шли с ней в одну сторону, и я не отрывала взгляда от нее. Через квартал она подошла к одной из машин, припаркованных у дороги, и села в нее. За рулем был мужчина, его я не разглядела. Третья встреча произошла, когда было еще тепло, она была одета так, как я бы хотела выглядеть, если бы меня пригласили в Венскую оперу. Туда даже сейчас одеваются очень достойно. Красивое шелковое платье с довольно с элегантным декольте, очаровательное колье, маленький клатч, изящные туфли и прозрачные в цвет платья перчатки. Это было недалеко от одной из московских клиник. Будто сошедшая с подиума дама мне очень нравилась, я даже завидовала ее смелости, все прохожие ее разглядывали. Прошло еще два месяца, я встретила соседку, работавшую медсестрой в этой клинике. Мы пошли в сторону дома, и по дороге я рассказала ей о незнакомке. Таня, весело усмехнувшись, сказала: «Так это наша лаборантка, она всегда так старается для мужа и особенно для свекрови. Они же скоро уезжают на родину в Израиль». Конец сказки о прекрасной «неизвестной» меня разочаровал …
И еще история этого лета: я зашла в автобус, за мной вошла милая девушка без макияжа и татуировок, но с естественным румянцем. На ее голове покачивалось от ходьбы небольшое деревце с листьями и ягодками, прикрепленное к ободку. Она заметила мой взгляд и спросила: «Вам нравится?». Я кивнула. Она улыбнулась и на следующей остановке вышла …
Автор: Корсакова Любовь