Сиделка. Друг. Муза
В 1930-х годах 20 столетия был период, когда за 4 года своей насыщенной творческой жизни знаменитый французский художник Анри Матисс написал не менее 90 портретов русской девушки-эмигрантки, а также множество рисунков, набросков, эскизов с ней.
Кто же эта роковая красавица?
Лидия Николаевна Делекторская родилась в Российской империи, в Томске в 1910 году. Во время гражданской войны разразилась эпидемия тифа, и ее родители умерли. Так в тринадцать лет Лидия осталась круглой сиротой. Она выжила и оказалась в китайском Харбине, где после революции 1917 года сформировалась крупная русская диаспора из эмигрантов первой волны.
В 20 лет Лидия вышла замуж и перебралась во Францию, в Париж. Казалось бы, о чем еще мечтать? Но брак продлился совсем недолго, и молодая женщина оказалась одна в чужом городе. Без родственников и знакомых. Практически не зная языка. Надо было как-то выживать.
Лидия была хороша собой. Она добралась до Ниццы, где, по слухам, жили и творили художники со всего мира. Пробовала позировать, но дела шли плохо. Молодая женщина получила строгое воспитание, и профессия натурщицы казалась ей сродни занятию проституцией. На портретах Лидия выходила чрезвычайно скованной, и художники неохотно работали с ней.
Однажды она прочла объявление в газете: какой-то художник А. Матисс искал помощницу по уходу за больной женой. Этим Лидия никогда не занималась, но быстро освоила новую профессию, так как была пунктуальна и внимательна. Несмотря на плохое знание французского языка, она сошлась с Амели, супругой Матисса. А та не волновалась, что Анри увлечется молодой русской. Матисса привлекали яркие кареглазые брюнетки, на фоне которых голубоглазая русоволосая Лидия выглядела бледно.
Прошло три года. Матисс трудился над своими живописными полотнами, гравировал, лепил скульптуру, общался с великими современниками, с переменным успехом боролся с приступами депрессии – одним словом, жил насыщенной творческой жизнью. Делекторская работала у Матиссов дневной сиделкой, не позировала, осваивала французский, по очереди с Амели читая романы.
Но однажды Анри увидел, как Лидия сидит, положив голову на руки, и внимательно слушает чтение его супруги. Матисс схватил карандаш и начал быстро делать наброски. Художник ликовал: в этой невзрачной эмигрантке он нашел-таки удивительную скромную красоту и эротическую притягательность. Портреты Делекторской появлялись один за другим, Матисс успешно продавал их и даже дарил многие работы самой натурщице. Он прекрасно понимал, что после его смерти родственники не оставят Лидии ни гроша, и тогда она сможет безбедно жить, продавая его (свои!) картины.
Вскоре супруга Матисса умерла, а у него обнаружили рак желудка. Теперь и он нуждался в помощнице и сиделке. Лидия осталась служить Анри. В последние годы жизни художник плохо владел карандашом и кистью – руки не слушались его. Тогда он стал вырезать фигуры из бумаги и картона, а Лидия наносила краски на аппликации, чтобы потом наклеивать их на холсты, следуя указаниям Матисса.
Художник умер. Сиделку-эмигрантку наследники отпустили на все четыре стороны. Делекторская мечтала вернуться домой, на родину и дарила картины музеям СССР. Музеи эти бесценные подарки благосклонно принимали, но въезд в Советский Союз ей так и не был разрешен.
Лидия продолжала жить во Франции, занималась переводами воспоминаний Анри Матисса на русский язык. Она вела очень скромную жизнь: всем известная и никому не нужная, сохраняющая преданность своей стране и… своему Матиссу.
Больших денег у Делекторской никогда не было, хотя искусствоведы всего мира консультировались с ней по поводу жизни и творчества Матисса. Ей пришлось продать свою квартиру с условием, что новый собственник въедет в нее после смерти теперь уже бывшей хозяйки, и жить на вырученные средства. Однажды, когда Лидия Николаевна была уже стара, кто-то поинтересовался, не нужна ли ей помощь. «Когда мне понадобиться помощь, я уйду к нему», – ответила Лидия, имея в виду Анри Матисса. Она заказала себе памятник на кладбище, попросила похоронить с ней рубашку Матисса и ушла к нему 16 марта 1998 года.
Согласно воле покойной ее прах перевезен из Франции и погребен под Санкт-Петербургом, в Павловске. На памятнике выгравированы слова Пикассо: «Матисс сохранил ее красоту для вечности».
Автор: Мария Крузе
